Алесь Бабич опустился на корточки, достал из-за пазухи потрёпанную, перетянутую аптечной резинкой колоду карт и взглянул на рассевшуюся в метре напротив Смерть.
— Сыграем? — предложил он.
Смерть откинула капюшон, в пустых, высеребренных луной глазницах Бабичу почудилось удивление.
— На что же? — спросила Смерть.
Бабич сглотнул слюну, сорвал с колоды резинку, отбросил в сторону.
— Я в жизни не верил попам, — сказал он. — Ни в рай, ни в ад, ни во что. Но получается, что раз есть ты, то и они тоже есть, так?
— Допустим, — усмехнулась Смерть. — И что с того?
Алесь с трудом подавил внезапное желание перекреститься.
— Ставлю душу, — выпалил он. — Если проиграю, гореть ей вечно в аду.
Смерть задумалась. С минуту молчала, затем сказала:
— У тебя и так немного шансов мимо него проскочить. Впрочем, такие вопросы решаю не я. Допустим, я соглашусь. Что же мне ставить?
— Девчонку ставь, — дерзко ответил Бабич. — Играю душу против девчонки. В очко, в один удар. Устраивает?
Смерть вновь усмехнулась.